Финансовые риски мира от политического кризиса в Гонконге

Общественное недовольство в Гонконге продолжает обостряться, регион столкнулся с самым серьезным политическим кризисом со времен его передачи Китаю почти двадцать лет назад. На фоне протестов последних месяцев аналитики вновь задались вопросом значимости Гонконга для экономики материкового Китая, и многие заключают, что Гонконг потерял свой экономический вес. Действительно, доля Гонконга в ВВП Китая сократилась с 16% в 1997 г. до 3% в 2018 г. Кажется, эти данные ясно показывают, что важность Гонконга снижается, но это далеко не полная картина. Сфокусированность лишь на доле ВВП не позволяет увидеть финансовую и экономическую значимость Гонконга не только для Китая, но и для всего мира.

Финансовый посредник

Чтобы понять реальное значение Гонконга, нужно сосредоточиться на самом слабом месте материкового Китая. Гонконг – высокоразвитый финансовый центр с преимуществами офшорной зоны. Чтобы построить офшор такого размера, причем глобально значимый, Гонконг полагался на принцип свободного движения капитала, в то время как материковый Китай все еще сохраняет относительную закрытость капитального счета. Таким образом, именно Гонконг облегчает доступ материковой части страны к иностранному капиталу. На самом деле Гонконг – любимый офшор китайского бизнеса. В регионе прошло 73% всех IPO компаний материкового Китая в 2010–2018 гг., на Гонконг приходится 60% облигаций, которые китайские заемщики разместили за пределами страны, и 26% синдицированных кредитов.

Кроме того, Гонконг выступает важнейшим трамплином для прямых иностранных инвестиций – как в Китай, так и из Китая: 64% поступивших в Китай прямых иностранных инвестиций за 2010–2018 гг. пришли из Гонконга, 65% прямых инвестиций Китая прошли через Гонконг (данные Natixis). Гонконг выступает посредником между Китаем и Западом: и китайские, и иностранные компании доверяют институтам, сформированным в Гонконге, и активно используют возможности фондирования, доступные в регионе. Гонконг сыграл уникальную роль в китайской кампании слияний и поглощений по всему миру, облегчив зарубежные сделки.

Рынок для материковых банков

Гонконг долгое время был крупнейшим юаневым офшором, игравшим ключевую роль в политической инициативе китайского правительства по постепенной либерализации движения капитала. Помимо этого, Гонконг также обладает особым доступом на фондовый и долговой рынок Китая благодаря системам Stock Connect и Bond Connect (они позволяют торговать на биржах КНР, не открывая счет на материке).

Таким образом, Гонконг служит финансовым проводником Китая в финансовом мире. Он помогает Китаю сохранять свой финансовый сектор в изоляции и при этом избегать негативных последствий такой закрытости, то есть не сталкиваться с ограничениями доступа к финансированию или активам за рубежом. По сути, Гонконг выполняет роль «финансового файрвола» Китая.

Второй важный аспект: в финансовом секторе Гонконга все в большей степени доминируют банки материкового Китая. В то же время значимая часть зарубежных активов материковых банков также сконцентрирована в Гонконге. Такая взаимозависимость означает, что судьба Гонконга и его офшорного статуса очень важна для континентального Китая – в большей мере, чем для иностранных банков, работающих в регионе. Активы китайских финансовых институтов в Гонконге с 2010 г. выросли в 3,2 раза до $1,2 трлн и по темпам роста обогнали активы всех остальных игроков региона. Доля материковых банков в активах банковского сектора Гонконга увеличилась с 22% в 2010 г. до 37% по итогам прошлого года. Европейские банки, напротив, почти не нарастили свою долю на банковском рынке Гонконга, а активы японских и американских игроков росли значительно более скромными темпами.

Эффект масштаба

Финансовый сектор Гонконга успешно развивается – по крайней мере если судить по тому, как он увеличивается в размерах. Соотношение банковских активов к ВВП выросло с 462% в 2002 г. до 846% в 2018 г. С момента введения режима валютного управления в 1983 г. Гонконг сумел сохранить валютную привязку и стабильный курс вопреки периодически обострявшимся политическим рискам.

Перед Гонконгом встает дилемма: с одной стороны, он становится все более зависимым от материкового Китая и экономически, и политически, и в то же время гонконгский доллар жестко привязан к американскому по условиям валютного управления. Иными словами, в случае шоков для своей экономики, которые могут прийти с материковой части, Гонконг не сможет полагаться на курсовую или монетарную политику, чтобы им противостоять, поскольку зависит от политики ФРС.

Гонконгу удалось построить столь развитый финансовый центр во многом именно благодаря курсовому режиму, но из-за него же Гонконг лишен пространства для маневра в случае кризисных явлений, а именно их мы сейчас и наблюдаем. Размеры и значимость финансового сектора Гонконга могут обернуться против него, если на фоне политического кризиса начнется резкий отток капитала. Хотя международные резервы Гонконга примерно вдвое превышают его денежную базу, отсутствие контроля за движением капитала означает, что его потоки могут быть очень волатильны. Если добавить тот факт, что объем депозитов в Гонконге огромен и составляет порядка $1,7 трлн, или 469% ВВП, то международные резервы уже не будут казаться столь внушительными при необходимости противостоять масштабному изъятию вкладов.

Ситуация в Гонконге важна не только для финансового сектора остального Китая, его внутренний риск намного выше, чем у финансовых центров, в первую очередь из-за жесткого курсового режима. Помимо финансовых учреждений Гонконга, сильнее всего от возникающих рисков пострадают, несомненно, банки материкового Китая.

Оригинал статьи опубликован на портале Bruegel. Перевод выполнен редакцией Econs.online.