Парадокс бережливости

«Если хотите, чтобы ваши мужья нашли работу, купите себе новые платья», – с таким советом Джон Мейнард Кейнс якобы подходил к посетительницам лондонских магазинов во времена Великой депрессии, пишут экономисты Societe Generale в недавней аналитической записке: в основе такой антикризисной рекомендации великого экономиста лежат его исследования парадокса бережливости.

Люди, как правило, не тратят весь свой доход и часть сберегают. Во времена рецессий люди неизбежно сокращают расходы и начинают сберегать больше, чем обычно. Такая стратегия может быть выигрышна для каждого отдельного человека или семьи, но парадокс в том, что если все сразу решат стать бережливыми, это представляет риск для экономики. Всеобщая экономия за счет сокращения потребления ведет к снижению совокупного спроса и, таким образом, к снижению выпуска, занятости и, как следствие, дохода, еще сильнее сдерживая потребление: экономика попадает в замкнутый круг.

По мере того как на фоне пандемии существенно растет норма сбережений, экономистов все чаще беспокоит этот парадокс.

Коронавирусные сбережения

Коронавирусный кризис привел к рекордному росту сбережений – как в развитых, так и в развивающихся странах. В США норма частных сбережений выросла в апреле до 33,6% против 7,5% в апреле 2019 г., рекордного показателя с начала 1960-х гг. Хотя позднее она стала снижаться, тем не менее, по данным на сентябрь, она превышала показатели того же месяца прошлого года вдвое и оставалась максимальной за последние 45 лет. Норма частных сбережений в Европе также ставила рекорды: в первом полугодии 2020 г. она выросла до 24,6%. Ускоренный рост сбережений наблюдался и в Китае: в сентябре он составил 13,9% в годовом выражении против 10,4% в среднем за предыдущие два года, пишет Bloomberg, – пандемия заставила китайцев больше сберегать. В России во втором квартале, во время массовых локдаунов, прирост сбережений составил рекордные 18,2%, вчетверо больше, чем в тот же период в 2019 г. и в 2018 г.; за январь – сентябрь – 6% против 1,3% того же периода 2019 г. и 1,8% за девять месяцев 2018 г.

Рост сбережений во время пандемии – во многом следствие карантинных мер: экономии на ставших физически недоступными товарах и услугах (транспорт, кафе, туристические поездки, покупка одежды в офлайн-магазинах). После снятия ограничений потребление во многих странах начинало восстанавливаться. Так, в Китае рост розничных продаж – после резкого падения в начале года – возобновился уже в марте, хотя лишь к концу третьего квартала месячные показатели вышли на уровень, сопоставимый с прошлогодним. В Евросоюзе к концу третьего квартала оборот розницы также практически достиг докризисных уровней. Однако осеннее возобновление карантинов создает предпосылки для нового спада потребления.

Согласно расчетам ЕЦБ, основным драйвером прироста сбережений в пандемию были именно вынужденные сбережения – возникшие из-за физической невозможности потратить деньги на товары и услуги. Но крайне высоким по историческим меркам был и уровень предупредительных, или превентивных, сбережений – тех, которые делают на черный день из опасения снижения дохода или потери работы.

При анализе превентивных сбережений используется, в частности, гипотеза перманентного дохода, предложенная нобелевским лауреатом Милтоном Фридманом, согласно которой текущее потребление зависит не только от текущего дохода, но и от ожидаемого в будущем. В условиях кризиса, даже если доход человека не снизился, но он опасается этого из-за общей неблагоприятной ситуации, он начинает сберегать больше обычного.

Вынужденные сбережения могут вновь пойти на потребление по мере снятия ограничений, хотя вернуться к допандемическому стилю жизни не удастся, отмечала глава ЕЦБ Кристин Лагард, – но кроме вынужденной есть и предупредительная экономия, добавила она, и стремление людей больше откладывать и меньше тратить будет сдерживать восстановление экономики.

В ситуации околонулевых процентных ставок традиционные денежно-кредитные меры не действуют, но тогда, чтобы предотвратить рост превентивных накоплений, центральным банкам следует снизить ставки до отрицательных, считает известный экономист, профессор Гарварда Кеннет Рогофф. Если сберегать деньги будет дороже, чем брать кредит, потребители будут увеличивать расходы: отрицательные ставки будут действовать аналогично обычной денежно-кредитной политике, повышая спрос и тем самым занятость. Однако отрицательные ставки по депозитам могут лишь усилить парадокс сбережений: чтобы компенсировать упущенный доход, люди будут сберегать еще больше.

Осторожное поведение – естественная реакция на беспрецедентную неопределенность, связанную как с пандемией, так и с ее последствиями, отмечает влиятельный экономист, нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц: «Люди не уверены в будущем, они допускают, что их планы и соглашения – действующие и новые – могут быть нарушены. Они опасаются сложностей с трудоустройством и проблем с доступом к кредитам. И именно поэтому стараются принять превентивные меры».

По Кейнсу, разорвать замкнутый круг парадокса сбережений может только регулирующая роль государства. Хотя впоследствии это было оспорено (экономист Роберт Барро в 1970-х показал, что за ростом госрасходов и, как следствие, дефицита госбюджета экономические агенты видят будущий рост налогов и поэтому сберегают еще больше), во времена рецессий «каждый – кейнсианец в окопе», говорил другой знаменитый экономист и нобелевский лауреат, Роберт Лукас. Когда потребитель капитулирует, нужен политический ответ – мощный фискальный стимул в виде фактического роста госрасходов, призывал во время глобального финансового кризиса нобелевский лауреат по экономике Пол Кругман.

Постпандемическая экономика будет анемичной даже в странах, где с коронавирусом успешно справятся, – из-за мер предосторожности, ослабления балансов домохозяйств и фирм, банкротств, разрушающих организационный капитал; а вирус долго будет действовать как налог на деятельность, связанную с контактами с людьми, – даже если «бесконтактные» отрасли увеличат доходы, это не компенсирует их снижения в других секторах, рассуждает Стиглиц. Ситуация может привести к кейнсианской безработице – то есть спрос на труд не вырастет, пока не вырастет совокупный спрос, и ответные меры государственной политики по увеличению госрасходов на пособия по безработице и перераспределение рабочей силы могут помочь, заключает он в недавней работе.

Готовность людей увеличить расходы и меньше сберегать сейчас будет зависеть от двух ключевых факторов – страха и доверия, отмечает экономист UBS Пол Донован: чтобы уровень потребления восстановился, страх вируса должен пойти на спад, а доверие к усилиям государства по борьбе с пандемией должно вырасти.