Усиленное стимулирование экономики, новая мера безработицы и гендерный разрыв инфляционных ожиданий

По всему миру страны активно борются с экономическими последствиями кризиса при помощи мер фискального стимулирования, но экономисты давно спорят об их потенциальном эффекте. Новое исследование показывает, что эффект можно усилить при помощи консервативной монетарной политики – как целенаправленной, так и вынужденной, обусловленной низким уровнем процентных ставок в развитых экономиках. Не менее важный во время кризиса показатель – безработица – тоже давно вызывает споры экспертного сообщества, ищущего ему замены в опросных данных, которые точнее описывали бы ситуацию на рынке труда и таким образом помогали и центральным банкам проводить более эффективную денежно-кредитную политику. Центробанкам также, вероятно, придется задуматься о разработке специализированной коммуникационной политики для женщин: оказывается, что их инфляционные ожидания в силу традиционных гендерных ролей выше, чем у мужчин.

Как повысить эффективность фискального стимулирования

Фискальный мультипликатор показывает, как изменится выпуск в денежном выражении при изменении государственных расходов или налогов (или и того и другого) на одну единицу. Во времена кризиса вокруг размера фискального мультипликатора ломаются копья, потому что от него зависит, может ли государство помочь экономике. Большинство исследований фискального мультипликатора концентрировалось на том, как решить проблему эндогенности и отделить причину от следствия: например, государственные расходы могут повыситься для поддержки экономики, но и положение дел в экономике может ухудшиться из-за слишком активной роли государства.

Джеймс Клойн и Алан Тейлор (Калифорнийский университет) вместе с Оскаром Джорда (ФРС) изучают другую проблему: фискальный мультипликатор может различаться в зависимости от того, как на изменение фискальной политики реагирует монетарная политика. Авторы используют набор данных о фискальных консолидациях в 17 странах ОЭСР в 1978–2009 гг., подготовленный в МВФ. В этих данных в ответ на ужесточение фискального баланса в размере 1% ВВП экономика сокращается, и через четыре года ВВП оказывается ниже на 1%, что свидетельствует о фискальном мультипликаторе, равном единице. Но в тех же данных в ответ на такое же ужесточение фискального баланса краткосрочная процентная ставка падает на полпроцента: получается, что падение ВВП сглаживается более мягкой монетарной политикой. Это указывает на то, что чистый эффект фискальной политики при стимулировании экономики также может быть выше.

Средние оценки фискальных мультипликаторов составляют около единицы, но необходимо учитывать значительные различия между странами и особенностями их монетарной политики. Так, когда денежно-кредитные условия являются жесткими и у центробанка ограничены возможности влиять на экономику, фискальный мультипликатор может увеличиваться до уровня около двух, что близко к значению в 2,5, предложенному еще Джоном Мейнардом Кейнсом в 1936 г.

Таким образом, фискальные мультипликаторы оказываются выше в том случае, если монетарная политика является по тем или иным причинам консервативной – намеренно или в силу ограниченного нулевой границей пространства для маневра, как во многих развитых странах. Сегодня в Европе и США похожая ситуация, ставки уже находятся около нуля, так что следует ожидать, что фискальное стимулирование будет очень эффективным для сглаживания последствий кризиса.

Как правильно измерять загруженность рынка труда

Цены растут быстрее, когда экономика «перегрета», и медленнее, когда загрузка факторов производства – труда и производственных мощностей – является неполной. Поэтому центральные банки, отвечающие за инфляцию, должны наблюдать за тем, насколько загружена экономика. Традиционной мерой загрузки рынка труда служит безработица, то есть доля тех, у кого нет работы, среди всей экономически активной группы (рабочая сила: суммарно все занятые и безработные). Но чтобы не имеющий работы человек считался экономически активным, он должен соответствовать двум условиям: хотеть работать и активно искать работу. Уже из этого определения видна проблема безработицы как меры загрузки на рынке труда: что, если люди отчаялись найти работу и, как следствие, выходят из «статистической» рабочей силы? При этом в реальности эти люди способны и готовы работать, если бы им предложили работу с оплатой на уровне их производительности.

У безработицы как показателя много других проблем. Те, кто очень долго находится без работы, теряют свои навыки, а работодатели могут воспринять их продолжительную незанятость как плохой сигнал. В итоге долгосрочно безработные оказываются слабо связаны с положением дел на рынке труда. Многие заняты неполный рабочий день, что тоже может рассматриваться как форма недозагрузки. Но и те, кто занят полный рабочий день, могут быть недозагружены в экономическом смысле: например, пятая часть занятых в США ищут другую работу с большей зарплатой – то есть на текущей работе им недоплачивают и их занятость сравнительно менее производительна, чем могла бы быть.

Джейсон Фаберман и Джорджо Топа (ФРС) вместе с Андреасом Мюллером и Айшегюль Сахин (Техасский университет в Остине) предлагают новую меру загрузки на рынке труда – совокупный разрыв рабочих часов (aggregate hours gap, AHG). Разрыв измеряется между фактически отработанными рабочими часами и их желаемым количеством.

Авторы используют данные опроса ожиданий потребителей Федерального резервного банка Нью-Йорка, в котором каждый год 1200 респондентам среди прочих задается такой вопрос: «Если бы вы нашли подходящую/дополнительную работу, на сколько часов больше в неделю вы бы работали?» Оказывается, что большинство безработных хотели бы работать хотя бы 35 часов в неделю, а 70% занятых с неполным рабочим днем предпочли бы перейти на полную занятость. Свои данные авторы разбивают на 12 социодемографических групп: по полу, трем возрастным группам и наличию высшего образования – и предполагают, что по всей стране в данной группе желаемые рабочие часы такие же, как и у респондентов их опроса. Итоговый показатель AHG рассчитывается как взвешенное среднее, где весами служат доли данного типа населения (например, «мужчины от 25 до 54 лет с высшим образованием») в общей численности населения США. До «Великой рецессии» AHG и безработица показывали похожую динамику, но после стали расходиться: безработица в США вплоть до 2020 г. была ниже, чем AHG.

Показатель AHG также может стать еще одним объяснением «исчезнувшей кривой Филлипса» – связи между загрузкой экономики и инфляцией, которая стала пропадать с начала 2000-х гг. Значительная часть объяснений концентрируется либо на том, как правильно измерить недостаточную загрузку и степень перегрева на рынках факторов производства, либо на том, как измерять инфляционные ожидания. По мере развития экономики все больше традиционных экономических показателей – ВВП, инфляция потребительских цен, безработица – будут становиться неадекватными задачам экономистов и заменяться новыми показателями на основе опросных данных.

Почему женщины ожидают большего роста цен, чем мужчины

Макроэкономисты внимательно изучают ожидания людей относительно того, что будет происходить с экономикой, потому что исходя из ожиданий люди принимают решение о тратах и трудовой деятельности. Во многих макроэкономических моделях предполагается существование «репрезентативного агента», но в жизни все люди разные. Когда стали доступны большие массивы опросных данных, стало понятно, что ожидания женщин относительно экономики менее точны, чем ожидания мужчин. Большинство людей вне зависимости от пола систематически ожидают более высокой инфляции по сравнению с той, что будет на самом деле, но у женщин ошибка в ожиданиях оказывается сильнее.

Франческо Д’Акунто (Бостонский колледж), Майкл Вебер (Университет Чикаго) и Ульрика Мальмендир (Беркли) утверждают, что различие в ожиданиях относительно экономики между мужчинами и женщинами связано с традиционными гендерными ролями. Женщины по-прежнему совершают большинство покупок в продуктовых магазинах. Но цены в продуктовых магазинах намного более волатильны, чем цены во всей экономике. Совершая обычные покупки, вы обратите больше внимания на те товары из вашей корзины, цены на которые повысились, а снижение цены можете не заметить. Поэтому женщины, которые чаще совершают покупки, завышают свои инфляционные ожидания сильнее, чем мужчины. Более высокие инфляционные ожидания у женщин по сравнению с мужчинами авторы называют разрывом инфляционных ожиданий.

Чтобы проверить свою гипотезу, в 2015–2016 гг. авторы опросили более 40000 американских семей. Внутри семьи инфляционные ожидания мужа оказывались в среднем почти на 0,5 п.п. ниже, чем инфляционные ожидания жены. Обнаруженный авторами новый факт состоит в том, что разрыв в ожиданиях между мужьями и женами зависит от того, кто ходит за покупками. В выборке авторов в 65% семей ответили, что жена чаще всего ходит за покупками, и лишь в 12% семей – что чаще ходит муж. В оставшихся 22% семей за покупками чаще всего ходит не муж и не жена, а какой-либо родственник – обычно это женщина старшего возраста, теща или свекровь. Получается, что как минимум в четырех из пяти семей за покупками ходит женщина.

Гипотеза о том, что походы в магазин завышают инфляционные ожидания, подтверждается. В среднем инфляционные ожидания того, кто ходит за покупками, выше на 0,5 п.п. – неважно, муж это или жена. При этом между восприятием инфляции сегодня и ожиданиями инфляции через год в данных обнаруживается тесная связь. То есть ошибки в восприятии инфляции сегодня могут привести к ожиданию более высоких цен завтра, и поскольку женщины чаще ходят за покупками, они в среднем будут ошибаться сильнее.

Авторы утверждают, что разрыв в ожиданиях между мужчинами и женщинами будет сложно преодолеть, пока существуют традиционные гендерные роли, из-за которых мужчины и женщины по-разному сталкиваются с ценами. Покупательская среда меняется из-за роста онлайн-торговли, особенно в период карантина: если мужчины станут чаще заказывать продукты в интернете, разрыв в ожиданиях может сократиться. Из исследования следуют важные выводы для коммуникации центробанков: если необходимо «заякорить» инфляционные ожидания, убедить женщин может оказаться сложнее, чем мужчин.