Экономический рост с поправкой на возраст

Чтобы оценить эффективность той или иной экономики, традиционно фокусируются на темпах роста ее совокупного ВВП и ВВП на душу населения. Старение населения, то есть сокращение доли людей трудоспособного возраста при росте доли пожилых, приводит к торможению экономики: согласно некоторым оценкам, например, в США старение населения может замедлить среднегодовой рост экономики в 2020–2030 гг. на треть, а в странах еврозоны за 2020–2050 гг. – почти до нуля.

Однако по мере старения населения традиционные индикаторы экономического роста становятся все менее информативными, пришли к выводу в своем недавнем исследовании Хесус Фернандес-Виллаверде (Университет Пенсильвании), Густаво Вентура (Университет Аризоны) и Вэнь Яо (Университет Цинхуа, Пекин). Они предлагают при оценке роста экономики делать поправки на старение населения, сосредоточившись на другом показателе – темпе роста ВВП на одного трудоспособного человека (в возрасте от 15 до 64 лет).

Яркий образец того, насколько обманчивыми могут быть традиционные показатели экономического роста, – Япония, самая «старая» страна мира, приводят пример авторы. Эксперты МВФ назвали ее «мировой лабораторией» по извлечению политических уроков «шринкономики» – экономики, сокращающейся в силу демографических изменений. Однако стоит только скорректировать экономический рост Японии на старение населения – картина меняется: по показателю роста ВВП на одного трудоспособного Япония опережает большинство стран G7 все три десятка лет, в течение которых она, согласно показателю общего роста ВВП, пребывает в стагнации.

Растущая Япония

За 1981–2019 гг. среднегодовые темпы роста ВВП Японии составили 1,78%, тогда как, например, экономика США за этот период росла в среднем в год на 2,71%, или почти в 1,7 раза быстрее. Если же посмотреть на темпы роста ВВП в расчете на одного трудоспособного, то измеряемый этим показателем экономический рост Японии был быстрее: за эти четыре десятилетия он составил в среднем в год 1,96% против 1,78% в США. По этому показателю Япония в целом за четыре десятилетия превзошла все остальные страны G7 плюс Испанию.

Механизм этих различий очевиден, заключают авторы: трудоспособное население Японии в период с 1981 по 2019 г. сокращалось на 0,18% в год, притом что все население в целом – росло теми же темпами (на 0,19% в год). Трудоспособное население США за этот период росло на 0,91%, почти как и население в целом (на 0,95%). Из всех восьми рассматриваемых авторами стран («Большая семерка» плюс Испания) только у Японии среднегодовая динамика роста трудоспособного населения за почти сорок лет была отрицательной.

Поскольку последствия старения населения начали ощущаться в Японии только в 1990-х (в Японии численность населения трудоспособного возраста достигла пика в 1994 г., а затем начала снижаться), а в других странах позже, исследователи провели сравнения на более коротких периодах – с 1990 по 2019 г. и с 2008 по 2019 г. (то есть после глобального финансового кризиса). Во все периоды Япония, начавшая «стареть» раньше и быстрее всех, по темпам роста ВВП и роста ВВП на душу населения была аутсайдером либо одним из аутсайдеров. А по темпам роста ВВП на одного трудоспособного – лидером (за 2008–2019 гг.) либо одним из лидеров (за 1990–2019 гг.).

Ключевой индикатор роста

Демографическая картина в странах G7 за 1990–2019 гг. различается разительно, сравнили авторы. Трудоспособное население в Канаде и США за этот период выросло примерно на 30%, в Италии и Германии оно незначительно сократилось, примерно на 2%, в Японии – сократилось на 14%. Тем не менее динамика выпуска на одного трудоспособного в течение этого времени была примерно одинакова для всех стран, кроме Италии, и составила в среднем от 1,3% (Франция) до 1,56% (США; для Италии она составила в среднем 0,8%) в год. Судя по этому показателю, практически все экономики демонстрируют схожие тенденции, напоминающие траектории сбалансированного роста из учебников и, более того, не зависящие от кардинально различных траекторий численности населения трудоспособного возраста.

Учитывая уровень занятости лиц в возрасте 65 лет и старше в странах G7 и Испании в 1980–2019 гг., любое переопределение трудоспособного возраста даст примерно такие же результаты, пишут авторы.

Возможно довольно простое теоретическое обоснование обнаруженных данных с точки зрения базовой теории роста, иллюстрируют авторы свои выводы с помощью модели. Она, как и неоклассическая модель роста, предполагает, что рост экономики определяется в основном экзогенным ростом технологий и численности населения. Однако, поскольку производственная функция зависит от рабочей силы, а не от общей численности населения, изменения в соотношении рабочей силы к общей численности населения сдвигают наклон траектории роста вверх (при росте этого соотношения) или вниз (при его снижении).

Это означает, что старение населения, то есть снижение соотношения между численностью трудоспособных и общей численностью населения, приводит к разрыву между показателями ВВП на душу населения и ВВП на одного трудоспособного; в отдаленном будущем стабилизация доли трудоспособного населения снова эти показатели сблизит. Но главный вывод, подчеркивают авторы, – что именно рост выпуска в расчете на одного трудоспособного человека является ключевым показателем с точки зрения теории роста.

Китай и Индия

Обусловленные демографией различия между темпами ВВП и ВВП на трудоспособного ярко видны на примерах Китая и Индии, экономик с самой большой численностью населения, проанализировали авторы.

И в Китае, и в Индии за последние четыре десятка лет, с 1980 г., среднегодовой рост экономики был очень быстрым: 9,6% и 6,08% соответственно. Темпы роста в Китае при взгляде на разные показатели не сильно меняются, идет ли речь о ВВП в целом, ВВП на душу населения или ВВП на трудоспособного (9,6%, 8,6% и 8,18% соответственно). Это сходство отражает как сильный общий рост экономики после начала экономических реформ в 1979 г., так и относительно умеренный рост населения и населения трудоспособного возраста. Исходя из этой комбинации, Китай можно считать современным воплощением того направления развития, которое наблюдалось в более развитых экономиках в 1960-х или 1970-х гг., сравнивают авторы.

Что касается Индии, то она, по словам авторов, представляет собой «зеркальное отражение» Японии: в Индии рост населения трудоспособного возраста ощутимо опережает общий рост населения (2,21% и 1,76% в среднем в год с 1980 по 2019 г.). В такой ситуации экономический рост, измеряемый темпом роста ВВП в расчете на одного трудоспособного, будет намного менее впечатляющим, чем экономический рост, измеряемый традиционно как общий рост ВВП. В 1980–2019 гг. первый показатель составил 3,79% в среднем в год, то есть был в 1,6 раза меньше роста ВВП (6,08%).

Однако по мере того, как Китай в течение следующих двух десятилетий и Индия, приблизительно с 2040 г., начнут ощущать последствия старения, можно будет наблюдать неизбежный разрыв между ростом совокупного ВВП, ВВП на душу населения, с одной стороны, и ростом ВВП в расчете на одного трудоспособного – с другой.

Несмотря на то что рост выпуска на душу населения по-прежнему является хорошим показателем благосостояния, он быстро становится источником заблуждения, заключают авторы: показатель выпуска на одного трудоспособного намного более информативен. Однако к нему тоже надо подходить с осторожностью, делают они несколько предостережений о возможном влиянии полученных ими результатов на экономическую политику.

Во-первых, следует учитывать, что на изменение численности трудоспособного населения могут влиять разные факторы, например политика в области миграции и рождаемости, однако оценить влияние этих факторов может быть сложно. Так, на первый взгляд кажется, что должна существовать корреляция между миграцией и ростом ВВП на одного трудоспособного. Однако Япония, страна с низким уровнем иммиграции, по темпам этого роста опережает Канаду, страну с высоким уровнем иммиграции.

Во-вторых, аргумент в пользу фокусирования на росте ВВП на одного трудоспособного как на ключевом индикаторе экономического роста не означает, что общий рост ВВП или рост ВВП на душу населения не имеют значения. Просто важно иметь в виду, что, поскольку демографическое настоящее Японии – это будущее многих других развитых (и развивающихся) экономик, экономисты должны научиться оценивать экономический рост, используя наиболее подходящие показатели, заключают авторы.