Как финансовым регуляторам приручить «зеленых лебедей»

Многие страны мира поставили цели сократить нетто-выбросы парниковых газов до нуля к 2050 г. До сих пор бизнес добровольно подключался к борьбе с изменением климата, но пришло время обязательных требований.

6 июля 2021 | Михаил Оверченко

В июне центробанки мира, финансовые регуляторы, международные финансовые организации, экономисты и финансисты провели масштабную конференцию «Зеленый лебедь».

Аллюзия на «черного лебедя» Нассима Талеба (непредсказуемое и кажущееся невероятным событие, которое, тем не менее, случается и несет разрушительные последствия) здесь, безусловно, присутствует, но верна лишь отчасти. Речь идет о событиях, вызванных изменением климата: с одной стороны, они более очевидны, чем «черные лебеди». Ученые уже достаточно точно их определили и могут предсказать, по крайней мере в общих чертах, что произойдет, если человечеству не удастся остановить рост глобальной температуры 1,5–2 градусами Цельсия по сравнению с доиндустриальным уровнем (эта цель определена в Парижском соглашении по климату).

С другой стороны, климатические и экологические риски – это проблемы глобального масштаба, для решения которых нужна беспрецедентная международная координация. Кроме того, нет исторических аналогий, которые помогли бы понять, как такие масштабные физические риски (засухи, подъем уровня моря, сокращение биоразнообразия, природные катастрофы и проч.) могут повлиять на финансовую систему – на банки, страховые, управляющие компании, а также на других экономических агентов. Более того, пока нет четкого понимания, какие риски возникнут при переходе к зеленой экономике, где нетто-выбросы парниковых газов предлагается сократить до нуля к 2050 г. Как именно могут пострадать секторы, компании (а также кредитующие их банки и вкладывающие в них инвесторы), деятельность которых связана с вредными выбросами? И как это повлияет на финансовую, бюджетную, макроэкономическую стабильность отдельных стран, регионов и всего мира?

Как отметил на конференции Рави Менон, управляющий директор Денежно-кредитного управления Сингапура, «трансформация мировой экономики с целью избавления от выбросов углекислого газа – это, наверное, крупнейший экономический переход за несколько столетий».

Нобелевский лауреат, профессор Колумбийского университета Джозеф Стиглиц напомнил, что Великую рецессию 2008–2009 гг. спровоцировала неверная оценка активов в относительно небольшом секторе мировой финансовой системы – на рынке субстандартной ипотеки. Теперь же, указал Стиглиц «мы говорим о рисках, связанных с ископаемым топливом, но его цена окажется совсем другой, когда появится разумная углеродная цена», то есть цена на выбросы углекислого газа. О необходимости ее введения в глобальном масштабе и сильного повышения по сравнению с сегодняшним уровнем с целью стимулировать более активный переход к чистым энергетике и бизнесу говорили многие участники конференции. «В этом случае стоимость активов, связанных с ископаемым топливом, сильно и быстро снизится. И это создает огромные риски, которые связаны не только с компаниями, работающими с ископаемым топливом, но и с теми, что их кредитуют, владеют их акциями, торгуют с ними, потребляют их продукцию. Поэтому к таким рискам нужно подходить как к системным», – предупредил Стиглиц.

Президент Европейского центрального банка Кристин Лагард тоже вспомнила 2008 г.: сейчас не место политике невмешательства, которой регуляторы следовали накануне того кризиса, пора уходить от добровольного раскрытия климатических рисков и переходить к обязательному, заявила она.

Участники конференции «Зеленый лебедь», организованной Банком международных расчетов (BIS), Банком Франции, МВФ и Сообществом по повышению экологичности финансовой системы (Network for Greening the Financial System – NGFS, членами которого на начало июля 2021 г. являются 94 центральных банка и финансовых регулятора и 15 наблюдателей – в основном международных организаций), оценили риски, которые изменение климата несет для финансовой системы, и предложили способы борьбы с ними.

Рискоустойчивая зеленая политика

На экономику и финансовую систему влияют два основных климатических риска, напомнил на конференции лауреат Нобелевской премии по экономике, профессор Школы бизнеса Стерна при Нью-Йоркском университете Роберт Энгл:

физический риск (physical risk) – ущерб в результате повышения глобальной температуры, наводнений, аномальной жары, подъема уровня моря, штормов и проч. Это издержки от изменения климата;
риск перехода (transition risk) – связан с переходом к низкоуглеродной экономике. Он во многом зависит от государственной политики, которая включает в том числе определение цены вредных выбросов, их регулирование, график их сокращений. Это издержки, которые государства, компании и общество берут на себя, чтобы снизить физические риски.

Иногда эти риски подпитывают друг друга, иногда расходятся, отметил Энгл. Например, выход США из Парижского соглашения при Дональде Трампе снизил риски перехода, но увеличил физические риски. А научные доказательства того, что климат меняется быстрее, чем считалось, повышают оба риска.

В связи с этими рисками рассматривается два варианта решения:

адаптация (adaptation) – компании, правительства, люди пытаются снизить ущерб, наносимый изменением климата. Иногда их действия ведут к увеличению выбросов (кондиционирование воздуха), иногда – к сокращению (теплоизоляция). Эти меры обычно не порождают противоречий, так как выгодны всем;
снижение негативных последствий (mitigation) – компании, правительства, люди стараются сократить выбросы и тем самым – ущерб. Успех в этом деле снижает необходимость адаптации. Меры могут быть противоречивыми, так как порождают выигравших и проигравших, выгоды и издержки, и это важная тема для любой климатической политики.

Климатические риски отличаются от обычных финансовых, заявил специальный посланник ООН по борьбе с изменением климата и финансам, бывший председатель Банка Англии Марк Карни. «Они затрагивают всю экономику, каждого потребителя, бизнес и сектор. Они глобальны и долгосрочны, превышая обычный горизонт планирования в 3–5 лет для большинства компаний. Они беспрецедентны: прошлые данные не помогают спрогнозировать будущие события. И они сложны: их надо оценивать от частного к общему, тогда как экономические модели построены на оценке от общего к частному», – описал ситуацию Карни, речь которого об изменении климата в 2015 г. стимулировала обращение центробанков и регуляторов к теме климатических рисков.

До сих пор основные предложения по включению климатических рисков в систему пруденциального надзора исходят из микропруденциальной перспективы, и это неправильно, считает профессор экономики Янис Дафермос из SOAS University of London. Предлагается сначала дать количественную оценку таким рискам, а затем финансовые институты будут ее использовать для защиты от них; но это может привести к росту рисков на системном уровне, считает Дафермос. Он привел два примера. Пример, связанный с физическими рисками: финансовые институты решают, что у них слишком много гособлигаций стран, подверженных негативным последствиям изменения климата, и избавляются от этих бумаг. Тогда стоимость заимствований для таких стран вырастет, что может подорвать их усилия по финансированию мер адаптации к климатическим изменениям и привести к негативным экономическим последствиям.

Второй пример Дафермоса связан с рисками перехода – если в какой-то стране банки решат сократить кредитование компаний с углеродоемким бизнесом, это может ухудшить финансовое положение таких компаний и повысить вероятность их дефолта. В этом случае риски перехода на системном уровне могут вырасти. Возникает парадокс: чем больше финансовые институты пытаются защититься от климатических рисков на микроуровне, тем больше вероятность роста этих рисков на уровне системном. Поэтому необходимо оценивать влияние финансовой системы на экономику в целом в том числе в климатическом аспекте и учитывать это в регулировании и надзоре, считает Дафермос.

Тимо Леуттюниеми, генеральный директор Государственного пенсионного фонда Финляндии, добавил, что во время уже начавшегося зеленого перехода финансовой системе придется иметь дело еще с целым набором рисков:

инвестиционные риски: не все вложения в новые технологии оправдаются и окупятся, банки и другие финансовые институты должны об этом помнить;
риски при снижении негативных последствий климатических изменений: сегодня субсидии, связанные с ископаемым топливом, считаются ошибкой, но при изменении политики правительства наверняка будут допускать новые ошибки;
ценовые риски: будущее оценивается в настоящем через рыночные цены, но рынки могут ошибаться, один из ярких примеров – технологический пузырь в конце 1990-х гг. При таком масштабе появления и внедрения новых технологий, который ожидается при зеленом переходе, возможны ошибки в их оценке (это прежде всего касается рынка акций, но и облигаций тоже);
риски, связанные с системами измерения: стандарты нефинансовой отчетности пока сильно различаются, стоит серьезный вопрос, какие метрики выбрать, как унифицировать требования к раскрытию информации; здесь тоже могут быть ошибки, а компании могут выбирать те параметры, что им больше подходят.

Климатические риски влияют и на денежно-кредитную политику, и на финансовую стабильность, указал председатель Национального банка Швейцарии Томас Джордан. В первом случае центробанк хочет понимать, как изменение климата влияет на основные макроэкономические переменные – цены, процентные ставки, выпуск, в зависимости от этого нужно будет корректировать экономические модели и меры денежной политики. Но пока такого понимания, по мнению Джордана, очень мало. Во втором случае центробанку необходимо оценить, готовы ли финансовые организации и нужно ли менять регулирование. Риски перехода для банковской системы имеют большее значение, чем физические риски, поэтому ЦБ Швейцарии запустил проект по оценке влияния секторов, подверженных рискам перехода, на все системно значимые банки (результаты будут позднее), рассказал Джордан: «Это очень сложный процесс, потому что надо собрать всю необходимую информацию, но в ней есть значительные лакуны».

Прополка информационного огорода

Значительные лакуны имеются не только в информации, которая нужна для оценки климатических рисков. Любые действия требуют понятных критериев, которым нужно следовать и по которым оценивать результаты. И вот тут ситуация, по словам Минуш Шафик, директора Лондонской школы экономики (LSE) и бывшего заместителя председателя Банка Англии, напоминает Дикий Запад.

Стандартов раскрытия информации, рейтингов, оценивающих влияние организаций на климат, методологий, а также критериев, связанных с экологией, социальной ответственностью, качеством корпоративного управления (ESG – environmental, social, governance), – множество. При этом они плохо соотносятся друг с другом, отметил генеральный директор BIS Агустин Карстенс. Например, по оценке консалтинговой компании Bain, корреляция между ESG-рейтингами, присвоенными ведущими агентствами в 2018–2019 гг. компаниям из фондового индекса Stoxx Europe 50, составляла в среднем 0,61, тогда как у кредитных рейтингов она равна 0,99.

Необходима унификация всего, указывали участники конференции, – метрик, таксономии, отчетности, рейтингов, ESG-критериев. «У нас нет унифицированных стандартов. Около 200 схем – это многовато, обязательную отчетность можно предоставлять только тогда, когда будут общие стандарты раскрытия информации», – признала Кристалина Георгиева, директор-распорядитель МВФ. Начался период гигантских инноваций, связанных с ESG-инвестированием, но, вероятно, пришло время для прополки тысяч цветов, которые расцвели в ESG-саду, считает Шафик: «Когда я изучала возможность выпуска зеленых облигаций, то обнаружила, насколько низки требования к таким инструментам. Мы достигли предела в добровольном подходе, основанном на давлении инвесторов и потребителей. Пришло время национальным регуляторам ввести обязательные для исполнения стандарты».

Карни включил внедрение обязательного раскрытия климатических рисков компаниями в число главных приоритетов для центробанков, которые должны обеспечить широкое внедрение климатического риск-менеджмента. Стандарты такой отчетности, по его убеждению, должны базироваться на рекомендациях Рабочей группы по вопросам раскрытия финансовой информации, связанной с изменением климата (Task Force on Climate-related Financial Disclosures – TCFD, создана в 2015 г. при международном Совете по финансовой стабильности – FSB). Карни призвал все ведущие юрисдикции принять к предстоящей в ноябре 2021 г. Климатической конференции ООН (COP26) планы с конкретными шагами по внедрению «всесторонних сравнимых стандартов раскрытия информации о климатических рисках». Такие стандарты сейчас разрабатывает Фонд Международных стандартов финансовой отчетности – МСФО (IFRS Foundation), и им нужно будет следовать на глобальном уровне, считает Карни.

Работа TCFD была очень успешной, но она достигла предела в том, что касается добровольного раскрытия информации, заявил Клаас Кнот, заместитель председателя FSB и руководитель Банка Нидерландов: «Пришло время перейти на новый уровень. Поэтому FSB приветствует инициативу Фонда МСФО, который при поддержке IOSCO (Международная организация комиссий по ценным бумагам. – Прим. «Эконс») намерен быстро разработать международные стандарты отчетности по устойчивому развитию, поначалу они будут ориентированы на раскрытие именно климатических рисков».

Однако ситуация в разных странах различается, поэтому нужен гибкий подход. Он базируется на принципе строительных блоков: в основе будут лежать минимальные глобальные принципы, к ним можно будет добавлять стандарты, связанные с региональными особенностями. Для перехода на новый уровень требуются три вещи, перечислила Лукреция Рейхлин, профессор экономики Лондонской школы бизнеса (LBS) и член попечительского совета Фонда МСФО:

консолидация разных стандартов климатической отчетности – без этого не удастся избавиться от процветающего сейчас гринвошинга (то есть использования якобы зеленых мероприятий в маркетинговых целях, а не для реальной борьбы с изменением климата);
понятная архитектура, увязывающая глобальные и национальные стандарты (принцип строительных блоков). Практические подходы к обеспечению устойчивого развития будут различаться в зависимости от конкретных политик стран, здесь невозможно установить стандарты; но рынки капитала и изменение климата – глобальные феномены, поэтому нужны и общие принципы. Они могут быть связаны с раскрытием финансовой информации, относящейся к устойчивому развитию, которая учитывает его влияние на денежный поток компаний в течение определенного времени. Такая информация подойдет для финансовых рынков, она основана на стоимости предприятия, а не на госполитике, подобная концепция является естественным переходом от рекомендаций TCFD;
доверие – нужен независимый глобальный разработчик стандартов, использующий прозрачный подход и несущий ответственность.

Инвесторы, регуляторы, компании, участвующие в консультациях с Фондом МСФО, хотят иметь сравнимые международные стандарты, отметила Рейхлин. Поэтому фонд намерен в ноябре сформировать Совет по международным стандартам отчетности по устойчивому развитию по аналогии с давно действующим и хорошо себя зарекомендовавшим Советом по МСФО, который непосредственно разрабатывает критерии финансовой отчетности.

По словам Рейхлин, разработчики стандартов хотят, чтобы компании в своей отчетности рассказывали про:

принципы управления (как в него включена оценка климата);
стратегию (влияние климата на бизнес-модель и финансовые показатели);
риск-менеджмент;
метрики и цели.

Важна интеграция климатических параметров, указываемых в отчетности, в традиционные, такие как вероятность дефолта, стоимость под риском и др., что позволит принимать инвестиционные и бизнес-решения, выбирать активы, управлять рисками, разрабатывать новые продукты, отметила Эмили Маццакурати, глобальный директор по климатическим решениям агентства Moody's. Необходимо, чтобы климатическое воздействие можно было немедленно оценить в долларах или конкретном влиянии на риск-профиль эмитента.

Как углеродная цена поддержит зеленые побеги

Важнейший фактор, без которого не удастся достичь климатических целей, – углеродная цена, то есть плата за выбросы углекислого газа в атмосферу. МВФ включил климатическую оценку в анализ экономической ситуации в любой стране. И теперь, обсуждая со странами меры по снижению негативных последствий изменения климата, он помогает стимулировать государственные и частные инвестиции, а также поведение потребителей с целью сократить углеродоемкость экономики. Для этого прежде всего необходим механизм определения цены выбросов СО2, заявила Кристалина Георгиева: «Наши исследования показывают: если этого не сделать, причем быстро, и не заявить о намерении со временем эту цену повышать, то мы не сможем достичь целей Парижского соглашения. Поэтому введение углеродной цены и определение ее уровня является главным приоритетом в наших дискуссиях со странами».

По словам Георгиевой, в этой сфере есть три возможности: углеродный налог; торговля квотами на выбросы; регуляторный эквивалент углеродной цены. Применение различных вариантов должно помочь охватить как можно больше стран.

Сейчас на долю углеродного налога или торговли квотами приходится 23% всех выбросов СО2 (данных по регуляторному эквиваленту нет). «Лишь за последний год эта доля выросла на 5 процентных пунктов, то есть мы на правильном пути, но предстоит пройти еще больше», – сказала Георгиева.

МВФ предложил четырем крупнейшим по объему выбросов странам и регионам (Китаю, США, Евросоюзу и Индии, на которых приходится более половины выбросов парниковых газов) установить минимальную углеродную цену. «Это даст мощный сигнал другим странам, снизит опасения относительно перевода производств в страны без углеродной цены и потери конкурентоспособности», – пояснила Джейла Пазарбашиоглу, директор департамента стратегии МВФ. Затем, считает она, постепенно можно ввести международный минимум, при этом развитые страны могут быть более амбициозны в уровне и повышении цены, чем развивающиеся; эта схема может быть дополнена трансграничным углеродным сбором.

Углеродная цена нужна не только для того, чтобы стимулировать сами компании переходить на более чистые технологии и производство, но также для оценки стоимости активов и рисков финансовыми организациями и инвесторами. «Мы уже используем углеродную цену для дисконтирования и получаем в расчете на 2040 г. другую рыночную цену акций, чем сегодня. Для нас это очень важный фактор в работе с компаниями, с которыми мы всегда обсуждаем их долгосрочные стратегии, – объяснил Магнус Биллинг, генеральный директор шведского пенсионного фонда Alecta. – Но оценки уровня углеродной цены, необходимой для удержания роста температуры в пределах 1,5 градуса, у аналитиков сильно расходятся – от $140 до $850 за тонну выбросов. С практической точки зрения такой спред очень неудобен. Текущая цена, например, в Европе – чуть более 50 евро за тонну. Она сильно выросла за последнее время, но до $140 и уж тем более до $850 ей еще очень далеко».

Необходим четкий график повышения углеродной цены, и ее нужно будет учитывать при определении весов риска так же, как учитываются другие типы финансовых рисков, считает Элен Рей, профессор экономики LBS. Это позволит унифицировать практику риск-менеджмента.

Госрегулирование не может заполнить все лакуны, но это возможно сделать с помощью рыночной цены, ценовая система – это и есть эффективное регулирование и стимулирование, резюмировал Морис Обстфельд, профессор экономики Калифорнийского университета в Беркли и бывший главный экономист МВФ.

Нужен комплексный подход – высокая углеродная цена плюс госинвестиции и сильная климатическая государственная политика: вместе эти факторы должны обеспечить правильную реакцию на внутри- и межпоколенческие риски, связанные с изменением климата, уверен Джозеф Стиглиц. Но их реализация зависит прежде всего от действий правительств. А как на эти действия могут повлиять центральные банки и финансовые регуляторы? О том, какой вклад они могут внести в борьбу с изменением климата, по мнению участников конференции «Зеленый лебедь», и как учитывать климатические риски в денежно-кредитной политике и при обеспечении финансовой стабильности, – читайте в следующей статье.