«Попытки вдохнуть жизнь в то, что рассыпается, обречены»
Из-за международных санкций, введенных против России, российская экономика оказалась в ситуации беспрецедентной неопределенности и фактически отрезана от многих мировых рынков. О ее положении и перспективах рассказал «в трех сюжетах» Олег Буклемишев, директор Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ и президент Ассоциации независимых центров экономического анализа (АНЦЭА), на онлайн-заседании экспертной площадки #КризисЛаб Ассоциации менеджеров. «Эконс» приводит выдержки из его выступления.
Сюжет 1: Российская экономика на фоне мировой
– Если сравнивать траекторию развития российской экономики с темпами роста мировой, отчетливо видны три периода в новейшей российской истории. Первый – постсоветская трансформация, переход от мобилизационно-административной экономики к чему-то более нормальному, и последовавший за этим трансформационный спад. Второй этап – восстановление после дефолта 1998 г. и сильный рост, причем сначала экономика росла без поддержки нефти, благодаря начавшимся и достаточно активно проводившимся тогда преобразованиям. Когда преобразования были остановлены, поддержкой экономического роста полностью стал нефтяной фактор. Этот этап продолжался до глобального кризиса 2008 г., когда российская экономика обрушилась больше, чем мировая. После этого экономика России пыталась какое-то время расти, но расти значимыми темпами уже не получилось, и после присоединения Крыма в 2014 г. она вошла в период устойчивого отставания от мировых темпов экономического роста (единственное исключение – пандемический 2020 г., когда экономика России сократилась меньше, чем мировая). Это третий период – переход российской экономики в стагнацию.
Доля российской экономики сегодня составляет, с учетом паритета покупательной способности, 3% мировой, сократившись на 1 п.п. с максимума 2008 г. В то же время благосостояние в России, то есть ВВП на душу населения, также с учетом паритета покупательной способности, достаточно стабильно росло, и этот рост продолжился и после глобального финансового кризиса, хотя и более медленными темпами.
Но реальные данные – не по паритету покупательной способности, а по рыночному обменному курсу. На 1 января 2022 г. Россия представляла собой средних размеров европейскую экономику, сопоставимую с испанской или нидерландской. Теперь российская экономика по текущему рыночному курсу, скорее всего, съежится.
Сюжет 2: Российская экономика на фоне советской
– Замечательный советский экономист и публицист Василий Селюнин в свое время сформулировал, как функционировала советская экономика: экскаватор копает землю, добывает руду, из руды выплавляют металл, из металла делают что-то металлическое – танки и тот же самый экскаватор, который опять же отправляется копать землю и добывать руду. Собственно, смысл существования советской экономики был заключен в этом цикле, цикле постоянного вращения и достижения все больших показателей по выплавке чугуна, добыче угля и т.д. Люди и их уровень жизни были вторичны. Развитие такой экономики сдерживает только объем доступных ресурсов – природных и рабочей силы.
Затем выяснилось, что реальным ограничителем развития нормальной экономики являются не ресурсы, а платежеспособный спрос. Очевидно, что большого платежеспособного спроса внутри страны на экскаваторы, руду и тому подобную продукцию не предъявлялось. Оказалось, что гораздо выгоднее эту руду отправлять на экспорт, производить какие-то другие вещи и замещать внутри технологических цепочек на импорт то, что плохо производилось в Советском Союзе на плохих технологиях с избыточным потреблением ресурсов. Стало происходить активное замещение импортом, в то время как плоды недр и продукция первого передела стали отправляться на экспорт. А производство того, что выпадало из технологических цепочек, сократилось. С этим был связан глубокий трансформационный спад 1990-х гг.
Есть рейтинг экономической сложности, показывающий, насколько сложный продукт производит экономика. Россия в этом рейтинге занимает места не самые передовые. Колебания России в этом рейтинге как раз отражают, что мы не можем производить многие современные товары и в дальнейшем будем сталкиваться с этой проблемой все активнее. Во многих товарах присутствуют импортные комплектующие, товары и услуги. Все это, безусловно, можно попытаться импортозаместить, но возникает вопрос: если этого не было сделано в гораздо более благоприятных условиях, то почему это осуществится сейчас, в отсутствие ресурсов, производственных цепочек, зарубежных инвестиций, и почему вдруг сейчас начнет работать то, что не заработало раньше? Ответа у меня нет.
Сюжет 3: Российская экономика как часть мировой
– У России достаточно большая доля в глобальном производстве различных металлов, зерна, масличных и, естественно, энергоносителей (нефть, газ, уголь), но если посмотреть внимательно, то доля российского экспорта не запредельно большая. Большинство наших зарубежных партнеров и так собирались замещать нефть и газ в рамках энергоперехода. И происходящие ныне события только ускорят этот энергопереход, то есть весь мир гораздо более высокими темпами пойдет туда, куда он и так собирался идти, а именно сжигать меньше углеводородов и переходить на другие источники энергии.
Да, произошел драматический рост цен на ископаемое топливо, но рыночная экономика тем и отличается, что если что-то «зажимается» и цена растет, то потом где-то возникает альтернативное предложение и цены начинают снижаться. Когда Китай попытался «позажимать» экспорт редкоземельных металлов, имеющих большое значение при выпуске любой электроники, ему не удалось устроить глобальной монополии – другие страны начали разрабатывать отвалы, расконсервировать шахты. Поэтому попытки устроить такое применительно к куда более распространенным товарам тоже обречены.
Теперь о платежном балансе. Российская экономика – действительно часть мировой. Можно представить себе машинку, которая благодаря в основном недрам, нефтегазовому экспорту зарабатывает большие объемы иностранной валюты. Сальдо текущего счета в 2021 г., то есть валюта, которая пришла по торговому каналу, зарплатному и каналу инвестиционных доходов, достигло рекордных $120 млрд. Часть отправилась в резервы, а часть – утекла, как это происходило годами, особенно после 2008 и 2014 гг. Отток частного капитала – приобретение иностранных ценных бумаг, перевод иностранной валюты – происходит в больших масштабах, и чем больше вывезем сырья, тем больше вывезем и капитала. В идеале российская экономика должна была продолжать работать по образцу 2004–2006 гг., когда, кроме положительного сальдо текущего счета, было еще и положительное сальдо счета операций с капиталом – приток иностранных инвестиций, возврат собственного капитала и применение этих средств внутри страны.
Сейчас ускоренная утечка капитала продолжается, несмотря на все усилия Центробанка. В современном мире, в котором появились двери в новые порталы, контроль за движением капитала не работает без обрушения каких-то важных экономических конструкций. Валютный курс в нынешних условиях фактически отсутствует – поскольку рынка нет, нет и валютного курса. Но ведь доллар – это показатель обменного курса национальной валюты и ее покупательной способности по отношению к импортным товарам и услугам. Статистически мы сейчас живем еще в предыдущем мире, публикуются показатели инфляции и безработицы за февраль; когда поступит точная статистика о текущем – не совсем понятно.
О соотношении цен на нефть Brent и российскую нефть сорта Urals: как правило, наша национальная нефть стоит чуть дешевле, что связано с технологическими и логистическими соображениями. Но то, на сколько сейчас Urals стала дешевле Brent, отражает, конечно, не состояние рынка, а нежелание зарубежных контрагентов брать ту нефть, которую они раньше с таким успехом брали. По сообщению Bloomberg, блокируется примерно 70% экспорта российской нефти.
Каждый день продолжения российской спецоперации отбрасывает национальную экономику на год назад – уже на целое поколение. Это, к сожалению, реалистичные оценки. При этом Стэнли Фишер, бывший заместитель руководителя МВФ, как-то сказал, что российская экономика никогда не так хороша, не так плоха, как выглядит. Если сохранить основы рыночной экономики, можно воспрять, но моральный удар, который наносится по всем остальным основам существования общества, цивилизации, будет гораздо тяжелее, чем удар, который наносится по российской экономике.
Сейчас санкции вводят не только правительства, самосанкции вводят обычные корпорации, обычные граждане зарубежных стран. Поэтому текущая ситуация гораздо хуже, чем в 1990-е гг. Чем отличаются 1990-е гг. даже не от 2020-х, а в первую очередь от 2010-х – наличием оптимизма и понимания, что мы сейчас продеремся через все вот это и выйдем на светлую дорогу, и на этой светлой дороге нам ничего не будет мешать. Сейчас очень сильно не хватает такого взгляда.
Духовный лидер иранской революции аятолла Хомейни как-то сказал, что санкции – это божественный дар Ирану. Но этот дар привел к достаточно сильному обнищанию населения, отбрасыванию иранской экономики далеко назад. Россия, на мой взгляд, пострадает сильнее. Причин тому несколько. Нас все-таки считают европейцами, в отличие от Ирана, и тем жестче подход к санкциям против России. И российская экономика, в отличие от иранской, гораздо более диверсифицирована, в ней есть очень красивые элементы новой экономики и сложные технологичные цепочки – но чем сложнее технологическая цепочка, тем больше звеньев из нее выпадет. Возможностей развивать какие-то индустрии в рамках одной страны, как это делал Советский Союз, в условиях современной российской экономики не видно. Мы схлопнемся до элементарных цепочек: произвести продукцию – раздать людям. Кроме того, экономика столкнулась с огромным оттоком человеческого капитала: люди начали убегать, и чем дольше это продолжается, тем больше людей никогда сюда не вернется.
Что касается мер поддержки со стороны российских властей, то у меня довольно резкий взгляд на эти вещи: все попытки вдохнуть жизнь в то, что рассыпается, обречены на провал. Принята «пандемическая» модель – поддержать отрасли, малый бизнес, население. Но сейчас речь не о временном насморке, а о гораздо более серьезной болезни. Временными денежными вливаниями возместить потери никак нельзя, а долгосрочный источник таких вливаний неизвестен. Было бы разумнее сосредоточиться на обеспечении жизнеспособности критической инфраструктуры – ЖКХ, транспорта, товарных цепочек: это необходимо поддерживать в первую очередь. Сейчас то, что происходит в соседней стране, влияет на состояние российской экономики гораздо больше, чем меры ее поддержки.
