Мировая экономика

Десятилетиями международная торговля служила мощным двигателем развития, который помог таким странам, как Китай или Южная Корея, превратиться из аграрных экономик в индустриальных гигантов всего за поколение. Но, похоже, возможности повторить это «чудо» у других стран теперь нет.

Истинная экономическая мощь государства определяется не только его выгодами от взаимодействия с другими странами, но и его вкладом в их процветание. Новый «коэффициент торговой выгоды» позволяет составить картину глобального геоэкономического влияния через торговые связи.

Китайская инициатива «Один пояс, один путь» изменила международные экономические и политические связи. Западные страны на это отреагировали по-разному: одни – сокращением инвестиций в страны «Пояса и пути», другие – наращиванием.

Отказ от доллара как глобальной доминирующей валюты в обозримое время маловероятен. Однако геополитика вкупе с современными финансовыми технологиями могут стать драйвером перехода к новому равновесию – с региональными доминирующими валютами.

Экстремальные погодные потрясения в странах ОЭСР приводят к ежегодным потерям 0,3% ВВП, при этом половина потерь приходится на соседние регионы, не затронутые стихией напрямую. Наиболее масштабные бедствия сокращают ВВП на 2,2% в год, и их влияние сохраняется в течение пяти лет.

Растущая геополитическая напряженность ведет к «секьюритизации» науки, то есть к ее подчинению целям национальной безопасности, констатирует ОЭСР в докладе. Это фундаментально меняет правила международного сотрудничества в сфере научных исследований.

Институты и культура сыграли ключевую роль в расхождении путей развития Европы и Китая задолго до начала промышленной революции. Фактором современного экономического подъема Китая стала его способность адаптировать свои институты и культурные практики к потребностям экономики.

Нобелевские лауреаты 2025 г. объяснили и доказали фундаментальную роль распространения знаний и конкуренции идей в экономике: именно эти факторы два столетия назад превратили экономический рост из спорадического явления в постоянное, и именно они поддерживают его все это время.

В ближайшие 10 лет мировая система резервных валют не станет полностью многополярной. Доллар США сохранит свое доминирование, однако юань и евро сформируют сильную и конкурентоспособную «вторую лигу», прогнозируют китайско-британские исследователи.

Возрождение промышленной политики происходит во всем мире. Наш анализ более 6500 нормативных актов стран показал, что развитые страны поддерживают высокотехнологичные, но уже освоенные ими отрасли, а развивающиеся – внедрение более простых, но новых для себя технологий.

Изменение климата может выступить фактором, перекраивающим карту глобального экономического и политического влияния в XXI веке, показали исследователи из Кембриджа, связав различные климатические сценарии с долгосрочными экономическими прогнозами для 164 стран.

Макроэкономические данные Китая стали независимым фактором формирования глобального финансового цикла, показало исследование экономистов МВФ. Раньше таким влиянием отличались только макроэкономические данные США и денежно-кредитная политика ФРС.

Анализ международных договоров последних двух веков показывает, что доминирующая мировая держава способствует глобальной интеграции. Переход от однополярного к многополярному миру может привести к фрагментации, что особенно затратно для действующего гегемона и его союзников.

Прогнозируемый рост госдолга США ставит под угрозу экономическую стабильность, и в сложившихся политических условиях эту угрозу не предотвратить, считает экономист Грегори Мэнкью: вероятно, решение не будет найдено до тех пор, пока политикам не оставят выбора финансовые рынки.

Способны ли другие валюты заменить доллар в международной торговле – вопрос дискуссионный. Помочь с ответом может уникальный эксперимент в Аргентине 2023 г., когда доля китайского импорта, оплачиваемого в юанях, за считаные месяцы выросла с нуля до 50%, потеснив доллар.

Пока развитые страны продвигали климатическую повестку как идеологическую, Глобальный Юг активно инвестировал в возобновляемую энергетику и новые технологические рынки. Но оба «мира» продолжают энергопереход. Что это означает для России, обсудили участники Финансового конгресса.

Интеграция экономик внутри географических регионов может служить для них буфером от внешних шоков. Однако она не заменит собой внешние рынки за пределами региона, обеспечивающие львиную долю спроса на продукцию развивающихся стран.

Поскольку альтернативы доллару как безопасному активу нет, в «мире без доллара», скорее всего, главной ролью международных денег будет не сохранение стоимости, а обеспечение платежей. Процентные ставки будут выше, ликвидности станет меньше, контроля над капиталом – больше.

Глобальный деловой ландшафт стремительно меняется под воздействием мощных сил, охватывающих мировую экономику. Эксперты BCG выделили десять таких мегатрендов, влияние которых на деятельность компаний будет наиболее значительным.

Сдвиг в сторону высококвалифицированного труда, рост неформальной занятости, разрывы между образованием и рабочим местом: Международная организация труда фиксирует основные тренды глобального рынка труда. В этом году главный фактор влияния – эскалация тарифов.

Взволновавшая рынки перспектива отказа ФРС от своих обязательств мирового долларового кредитора – крайне маловероятный сценарий. Но это не мешает рассмотреть вариант, в котором этот сценарий реализуется: тогда заменить ФРС способна коалиция 14 центральных банков.

Тарифная война США заставила мировые рынки усомниться в надежности доллара. Впервые вместо роста спроса на него как на «убежище» от потрясений рынки отреагировали распродажей долларовых активов, что может стать началом структурных изменений мировой финансовой системы.

Какие возможны варианты развития тарифной войны США со всем миром, что они означают для развивающихся стран и для России, распадется ли ВТО и система многосторонней торговли – обсудили участники дискуссии в Российской экономической школе.

В последние десятилетия Китай развивал программы репатриации ученых, предлагая им финансовые и исследовательские стимулы. Это привлекло обратно в страну высококлассных специалистов, но могло ударить по качеству работы «местных» исследователей, не имеющих зарубежного образования.