Склонность к риску и терпение: связь с инфляционными ожиданиями

Представления людей о текущей и будущей инфляции разнородны и могут значительно различаться вследствие многих факторов, например личного опыта, потребительских предпочтений, образования, гендера и даже политических взглядов. Оказалось, что систематические различия в инфляционных ожиданиях могут также зависеть от степени терпения людей и от их склонности к риску, показало исследование экономистов из Университета Лейбница в Ганновере. Для него они использовали опрос, проведенный в Германии в январе − феврале 2023 г., когда страна переживала всплеск инфляции из-за энергетического кризиса.

В опросе участвовали как обычные жители (репрезентативная выборка из 3266 человек), так и эксперты – сотрудники банков и страховых компаний (663 человека). Как правило, инфляционные ожидания экспертов более однородны, чем домохозяйств, что подтвердилось и в этом опросе. Однако и среди экспертов, как и среди обычных жителей, авторы исследования обнаружили взаимосвязь между терпением, склонностью к риску и уровнем инфляционных ожиданий: у более терпеливых и более толерантных к риску инфляционные ожидания оказались ниже, чем у менее терпеливых и менее склонных к риску.

Объяснить это различие можно тем, что склонность к долгосрочному планированию (то есть терпение) и к риску связана со склонностью к поиску информации, поясняют авторы: менее рисковые и нетерпеливые люди с меньшей вероятностью будут искать информацию относительно будущих результатов, связанных с рискованным выбором. В этой ситуации важное значение имеет коммуникация центрального банка, показал последовавший за опросом эксперимент. Информация о прогнозах инфляции от центрального банка сокращает разрыв в инфляционных ожиданиях.

Ожидания и информация

В ходе опросов респонденты должны были сначала оценить текущий воспринимаемый уровень инфляции и дать прогноз инфляции на следующие 12 месяцев и 5 лет. В обеих выборках – экспертов и обычных жителей – исследователи также оценивали уровень терпения и склонность к риску (см. врез).

Затем каждую из двух выборок исследователи случайным образом разделили на несколько групп: три экспериментальные и одну контрольную. Каждой группе, кроме контрольной, была предоставлена информация от Бундесбанка: одной – о фактических темпах инфляции и базовый прогноз инфляции на 2023–2025 гг., другой – то же самое плюс рисковый вариант прогноза инфляции с пояснением о высоком уровне макроэкономической неопределенности, а третьей группе – базовый и рисковый прогнозы цен на энергоносители. После этого респондентов вновь попросили определить свои инфляционные ожидания на следующие 12 месяцев и 5 лет.

Изначально домохозяйства ожидали более высокой инфляции, чем эксперты, как на следующие 12 месяцев (в среднем 8,16% против 6,81% соответственно, согласно первичному опросу), так и на следующие 5 лет (6,58% против 4,47%), при этом у экспертов и разброс в прогнозах намного ниже. Эксперты лучше понимают экономические взаимосвязи и, как правило, опираются на объективные показатели – статистику и официальную информацию, в отличие от домохозяйств, во многом основывающихся на субъективном опыте и неполных данных. Но сравнение двух выборок также показало, что эксперты проявляют значительно более высокую толерантность к финансовому риску, а также более высокий уровень терпения, чем домохозяйства. Это может влиять и на ожидаемую инфляцию, полагают авторы.

Менее склонные к риску, а также нетерпеливые участники опросов – как домохозяйства, так и эксперты – в среднем ожидают более высокой инфляции априори (до того, как получают дополнительные данные от исследователей) по сравнению с теми, кто больше склонен рисковать и более терпелив. Так, по инфляционным ожиданиям на ближайшие 12 месяцев прогноз не склонных к риску домохозяйств составил в среднем 9,26% против 7,94% у толерантных к риску, нетерпеливых домохозяйств – 9,42% против 7,74% у терпеливых, то есть разрыв в ожиданиях составил около 1,3–1,7 п.п. Для экспертной выборки аналогичный разрыв составил 0,4–1 п.п.

Предоставление данных уменьшает различия в информации, доступной респондентам при формировании инфляционных ожиданий, и тем самым способно сгладить разрыв в ожиданиях, убедились исследователи, проведя повторный опрос после того, как части респондентов были предоставлены данные.

В двух экспериментальных группах – получивших базовый и базовый плюс рисковый прогнозы инфляции – участники, чьи предыдущие ожидания были наиболее далеки от прогнозов Бундесбанка, сильнее корректировали свои ожидания, подстраивая их к официальным: это происходило и среди «обычных» респондентов, и среди экспертов.

В контрольных группах, которые не получили никакой дополнительной информации, инфляционные ожидания не изменились. Но не изменились они и в третьей экспериментальной группе, которой сообщили прогноз цен на энергоносители, напрямую неприменимый к прогнозам общей инфляции.

Таким образом, дополнительно предоставленная информация о прогнозах инфляции может закрыть разрыв между инфляционными ожиданиями склонных и не склонных к риску, а также между терпеливыми и нетерпеливыми домохозяйствами и экспертами, заключают авторы. При этом эффект от информационного вмешательства особенно силен для тех, чьи ожидания наиболее далеки от показанных официальных прогнозов инфляции. Здесь между домохозяйствами и экспертной выборкой проявляются различия:

• не склонные к риску и нетерпеливые домохозяйства сильнее переоценивают инфляцию и после получения прогноза снижают свои инфляционные ожидания, таким образом выравнивая их с ожиданиями терпеливых и склонных к риску;
• напротив, терпеливые и толерантные к риску эксперты в среднем недооценивают инфляцию и повышают свои ожидания в соответствии с прогнозами Бундесбанка, тогда как ожидания нетерпеливых и не склонных к риску экспертов изначально ближе к этим прогнозам.

Исследование показывает, что отношение к риску и терпение имеют значение для уровня и дисперсии инфляционных ожиданий и даже среди экспертов могут приводить к значимому разрыву в ожиданиях, рассуждают авторы. Хорошая новость в том, что информация о прогнозах инфляции может сгладить эти разрывы, что подчеркивает важность коммуникации центрального банка, заключают исследователи.