Цифровые трансграничные валюты

Вслед за развитием цифровой экономики активно развиваются и электронные платежи: по оценке Банка международных расчетов (BIS), более 55 юрисдикций ввели собственные централизованные версии систем быстрых розничных платежей – таких, которые позволяют мгновенно осуществлять переводы между физическими лицами и компаниями. Примеры: TIPS в еврозоне, UPI в Индии, PIX в Бразилии, CoDi в Мексике, СБП в России. Кроме того, центробанки активно разрабатывают собственные цифровые валюты (central bank digital currencies, CBDC), призванные в том числе еще больше упростить и удешевить расчеты. Важной мотивацией для выпуска CBDC служит и повышение эффективности трансграничных платежей, однако при этом абсолютное большинство разработок сфокусированы на внутренних вариантах использования, пишет BIS в своем обзоре: из 47 публичных проектов розничных CBDC только 11 предполагают трансграничную направленность.

Выпуск и использование CBDC для трансграничных платежей потенциально может помочь упростить цепочки посредничества, повысить скорость и снизить затраты. Спрос на трансграничные операции последовательно растет: за последние 15 лет расходы на международный туризм увеличились вдвое, число посылок, пересылаемых через границы, – более чем втрое, а денежные переводы за рубеж только за 10 лет увеличились более чем на 60%, в 2019 г. достигнув $720 млрд. В 2020 г. страны G20 объявили расширение трансграничных платежей своим приоритетом.

Запуск CBDC, даже если они будут предназначены для внутреннего использования, приведет к их неизбежному «выходу» за пределы национальных границ – что делает крайне важной и необходимой координацию действий центробанков еще на стадии дизайна цифровых валют, подчеркивают эксперты BIS в новом обзоре. CBDC дают странам возможность «начать с чистого листа» и предусмотреть интероперабельность и совместимость стандартов систем CBDC уже на этапе их разработки, чтобы избежать тех проблем, с которыми столкнулись существующие платежные системы.

Цифровые платежи

По пользователям и целям цифровые валюты центробанков можно разделить на две категории: оптовые – выпускаемые для институтов, таких как коммерческие банки, и используемые для крупных транзакций, в частности на межбанковском рынке; и розничные – доступные широкой публике для ежедневных операций. Последние, в свою очередь, могут быть аналогом наличных (то есть не требовать идентификации пользователя и обеспечивать анонимность платежей) или все же предполагать верификацию, что позволило бы центробанкам более эффективно отслеживать подозрительные операции. Большинство центробанков разрабатывает розничные CBDC.

Например, цифровой юань – розничная цифровая валюта, которая характеризуется централизированной моделью управления и двухступенчатой операционной системой: выпускается государством, а затем распределяется между авторизованными операторами (коммерческими банками), которые, в свою очередь, предоставляют ее населению.

Цифровая валюта центробанка может позволить проводить платежи между счетами отправителя и получателя напрямую, без участия посредников. В платежных системах, несмотря на то что получатель сразу видит средства на своем счету, транзакция на деле может быть отложенной – что означает возникновение в системе краткосрочного кредитования (банк получателя ждет возврата средств от банка отправителя), а значит, и кредитного риска. Системы трансграничных платежей пока остаются медленными, дорогостоящими и непрозрачными, отмечают в BIS. CBDC могут позволить упростить не только внутренние расчеты, но и дорогостоящие и зачастую неэффективные трансграничные платежи, однако это все равно потребует посредника, который переводил бы расчеты из одной валюты в другую.

Для совместимости систем трансграничных платежей необходима координация и кооперация действий центробанков – либо разрешение на использование своей валюты иностранцами, либо мультивалютные системы, при которых несколько регуляторов координируют дизайн с технологической, рыночной и правовой точек зрения. В первом сценарии пользователи смогут расплачиваться валютами различных юрисдикций – потенциально с помощью мультивалютных кошельков. Во втором происходит конвертация внутри системы.

По данным BIS, порядка четверти центробанков готовы предоставить нерезидентам возможность использования своей розничной цифровой валюты, например, с помощью кошельков «нижнего уровня» с лимитом баланса или объема транзакций – в частности, Народный банк Китая рассматривает возможность привязать использование цифрового юаня (eCNY) к физической локации (то есть разрешить иностранцам использовать ее внутри страны). Параллельно Китай, объединившись с монетарными регуляторами Гонконга, Таиланда и ОАЭ, разрабатывает систему цифровых трансграничных платежей (mCBDC – multiple CBDC).

Мультивалютные системы могут строиться различным образом, размышляют эксперты BIS:

• За счет увеличения совместимости посредством гармонизации регулирования и технических стандартов (на важность общих стандартов работы с данными указывали, в частности, Банк Канады, Банк Англии, Банк Японии, ЕЦБ, ФРС, центробанки Швеции и Швейцарии).
• За счет связывания технических интерфейсов или общего клирингового механизма – в опросе BIS именно этот вариант чаще всего отмечался центробанками как предпочтительный. Он же был фокусом экспериментального проекта Jasper-Ubin, коллаборации центробанков Сингапура и Канады и финансовой индустрии, в рамках которой были синхронизированы платежи в оптовых цифровых валютах двух стран, построенные на двух различных блокчейн-платформах. Похожий проект c использованием технологии распределенного реестра – Project Jura – сейчас тестируют центробанки Франции и Швейцарии совместно с BIS Innovation Hub.
• За счет создания единой мультивалютной системы. Примеры разработки таких проектов – Bridge, над которым ведут работу BIS Innovation Hub и центробанки Китая, Гонконга, Таиланда и Объединенных Арабских Эмиратов и который предполагает создание платформы для осуществления транзакций в оптовых CBDC; Aber – совместное детище центробанков Саудовской Аравии и ОАЭ, который, так как валюты обеих стран привязаны к доллару (то есть имеют фиксированный обменный курс), вообще сосредоточен на выпуске одной общей цифровой валюты; Dunbar, еще одна инициатива Банка Сингапура, запущенная вместе с BIS Innovation Hub на основе опыта Ubin.

При этом даже в последнем случае нет необходимости в единой системе ID; достаточно, чтобы участвующие в схеме юрисдикции признавали ID друг друга.

На данный момент выпущены две розничные CBDC – Sand Dollar на Багамских островах и DCash в восточнокарибских государствах. Sand Dollar был запущен в октябре 2020 г. Основная цель проекта – увеличить финансовую инклюзию: пока валюта рассчитана только на внутреннее использование и получателями платежей могут быть только резиденты. Нерезиденты могут подключить кошелек базового уровня во время пребывания в стране, но с лимитом баланса и объема транзакций. При этом аккаунты в рамках этой системы могут быть связаны с обычными банковскими счетами – и трансграничные платежи могут идти через традиционные каналы.

Восточно-Карибский центральный банк (ECCB) запустил пилот своего проекта в марте 2021 г. DCash позволяет оплачивать покупки в странах Восточно-Карибского валютного союза, то есть это изначально трансграничная система – но только по отношению к имеющим общую валюту странам союза (по состоянию на август 2021 г. DCash действует в пяти из них). Для стран союза важно поддерживать торговые потоки и денежные переводы, поэтому ECCB рассматривает трансграничные аспекты реализации DCash как ключевые, отмечает BIS, и в среднесрочной перспективе намерен сосредоточиться на трансграничной интеграции внутри союза. В то же время дизайн DCash разработан с учетом его взаимодействия с другими платежными системами, обращает внимание BIS на интероперабельность цифровой валюты ECCB и возможности ее подстройки к технологиям других центробанков.

Возможности и риски

CBDC, будучи пассивом центробанка, могут снизить риски контрагентов, упростить обменные операции, увеличить трансграничные потоки ликвидности и тем самым способствовать более эффективному распределению ресурсов. Более дешевые переводы за рубеж позволят поддержать экономический рост в странах-получателях.

Но использование CBDC для переводов между странами несет в себе и ряд потенциальных рисков, отмечают в BIS. В частности, растет риск замещения валют, когда использование зарубежной цифровой валюты начнет вытеснять локальную и тем самым создавать риски для финансовой стабильности и валютного суверенитета. Многие центробанки отмечают именно этот риск – наряду с уклонением от уплаты налогов и большей волатильностью валютных курсов – среди ключевых. Треть центробанков готовы рассмотреть введение ограничений в случае, если использование в их юрисдикции иностранных CBDC станет слишком распространенным.

Такая распространенность среди традиционных валют – не редкость: по оценкам МВФ, депозиты в иностранной валюте превышают 50% более чем в 18% стран. Замещение валюты создает риски и для страны – эмитента валюты: рост спроса на ее валюту означает резкие скачки денежных потоков, что может мешать проводить денежно-кредитную политику. Однако больше рисков – у страны-получателя. Замещение национальной валюты иностранной означает снижение контроля центробанка страны над локальной ликвидностью, ослабление трансмиссионного механизма монетарной политики и способности центробанка выступать кредитором последней инстанции (из-за того, что значимая доля пассивов местных банков номинирована в иностранной валюте).

Частично эту проблему может решить механизм CBDC, основанный на цифровых идентификаторах и предполагающий наличие у пользователей счетов. В этом случае для того, чтобы цифровая валюта одной страны активно использовалась в другой, потребуется одобрение сразу двух центробанков: банк, выпускающий валюту, должен будет, по сути, признать иностранные кошельки участниками своей системы, но может ограничить возможности использования своей валюты иностранными экономическими агентами лишь некоторыми типами операций. Экономики-реципиенты, в свою очередь, могут сделать использование собственной валюты предпочтительным в домашних платежах. Но передача идентификаторов пользователей за рубеж может осложняться, например, разницей в законодательстве о защите пользовательских данных или неполной функциональной совместимостью двух систем. Страны G20 в связи с этим в свою дорожную карту включили необходимость кооперации в рамках верификации пользователей и обмена их данными.

В то же время более глубокая интеграция рынков может увеличить риски «заражения», приведя к тому, что финансовые шоки будут быстрее передаваться между экономиками. Волатильность денежных потоков может вырасти из-за «стадного инстинкта» менее информированных инвесторов. Потенциально вырастут и риски «набегов» на банковский сектор. При этом возникновение региональных систем CBDC и выбор технологических решений для них могут осложнить конвертацию цифровых валют в глобальном разрезе, отмечает МВФ.

На фоне развития CBDC может измениться и ландшафт резервных валют. В одном сценарии еще сильнее будут доминировать доллар и евро – за счет того, что они станут доступны более широко и с более низкими издержками. В другом сценарии может, наоборот, возрасти роль новых резервных валют – из-за того, что работа с ними окажется технически проще или дешевле: именно распространенность валюты в торговле оказывается первым (хотя и недостаточным) шагом к ее превращению в доминирующую.

Введение CBDC может повлиять и на банки и кредитование, предупреждает МВФ: если CBDC окажутся альтернативой депозитам, кредитные организации столкнутся с ростом стоимости фондирования – это может привести к тому, что банковский сектор увеличит свои риски, чтобы поддержать прибыли.

Тем не менее, несмотря на все потенциальные трудности с построением систем CBDC, недавний опрос IGM Forum (основанное на базе Chicago Booth глобальное сообщество академических исследователей, политиков и лидеров финансовых компаний) европейских и американских экспертов показал, что подавляющее большинство убеждено, что социальный выигрыш от цифровых валют, во всяком случае в развитых странах, превысит связанные с ними издержки и риски: так считают 63% европейских экспертов (и только 7% думают иначе) и 57% американских (и ни один не думает, что наоборот).